цитати РемаркаНельзя привязываться к людям всем сердцем, это непостоянное и сомнительное счастье. Ещё хуже - отдать своё сердце одному единственному человеку, ибо что останется, если он уйдёт? А он всегда уходит… (*Станция на горизонте*)
Нельзя принимать ничего близко к сердцу, ведь то, что примешь, хочешь удержать. А удержать нельзя ничего.
Ненависть - это кислота, которая разъедает душу, всё равно, ненавидишь ли сам или испытываешь ненависть другого. (*Ночь в Лиссабоне*)
Ненависть к иностранцам - вернейший признак невежества. (*Земля обетованная*)
Нет. Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем. Мы неизменно живем. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь - осень, а между ними тысячу раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, - и это очень много. Мы выгадываем дни, любимая моя, и теряем годы! Но кому какое дело, кого это тревожит? Мгновение радости - вот жизнь! Лишь оно ближе всего к вечности. («Триумфальная арка»)
Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил, устало подумал он. Рвется таинственная нить, связывавшая его с твоим воображением. Между ним и тобой еще проносятся зарницы, еще что-то мерцает,словно угасающие, призрачные звезды. Но это мертвый свет. Он возбуждает, но уже не воспламеняет - невидимый ток чувств прервался. Равик откинул голову на спинку дивана. Жалкая крупица интимности над огромной пропастью. Сколько пленительных названий придумано для темного влечения двух полов! Звездные цветы на поверхности моря: пытаешься их сорвать - и погружаешься в пучину. (*Триумфальная арка*)
Никогда не предпринимай никаких сложных ходов, если того же можно достичь гораздо более простыми способами. Это - одно из самых мудрых правил жизни. Применять его на деле очень трудно. Особенно интеллигентам и романтикам. (*Чёрный обелиск*)
...никогда, никогда и еще раз никогда ты не окажешься смешным в глазах женщины, если сделаешь что-то ради нее. Пусть это даже будет самым дурацким фарсом. Делай все, что хочешь, — стой на голове, неси околесицу, хвастай, как павлин, пой под ее окном. Не делай лишь одного — не будь с ней рассудочным. (*Три товарища*)
Без любви человек не более чем мертвец в отпуске, несколько дат, ничего не говорящее имя. Но зачем же тогда жить? С таким же успехом можно и умереть... (*Триумфальная арка*)
В двенадцать лет каждый человек – гений. Он теряет свою оригинальность лишь с наступлением половой зрелости, а она – довольно унылый суррогат утраченной свободы духа. (*Чёрный обелиск*)
В жизни мы платим за всё двойной и тройной ценой. Зачем же ещё покорность? Бороться, бороться – вот единственное, что оставалось в этой свалке, в которой в конечном счёте так или иначе будешь побеждён. Бороться за то немногое, что тебе дорого. А покориться можно и в 70 лет. (Робби) (*Три товарища*)
В любви не бывает глупостей. В любви можно все, кроме унижения и боли. (*Три Товарища*)
В хладнокровных размышлениях можно растворить ненависть и обратить ее в целеустремленность.
Вера легко ведет к фанатизму. Вот почему во имя религии пролито столько крови. Терпимость — дочь сомнения.
Вечное душевное отчаяние — отчаяние ночной темноты. Приходит с темнотой и исчезает вместе с нею. (*Триумфальная арка*)
Время - это слабый настой смерти. (*Ночь в Лиссабоне*)
Всё, что можно уплатить с помощью денег обходится дёшево. (*Триумфальная арка*)
Всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит ее вечная мука. Но ведь нет ничего прочного, ничего. (*Три товарища*)
Вторая ночь. Она опасна. Прелести новизны уже нет, а прелести доверия еще нет. (*Триумфальная арка*)
— Вы не любите говорить о себе, не правда ли?
— Я даже думать не люблю о себе. (*Триумфальная арка*)
Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз еще тяжелее. (*Возвращение*)
Для того ли природа старалась несколько миллионов лет, чтобы создать вот такое... (*Время жить и время умирать*)
Дневной страх как-то разумен, а ночной – безграничен. (*Возлюби ближнего своего*)
Дни рождения тягостно отражаются на душевном состоянии. Особенно с утра. (*Три товарища*)
Думаете, люди, которые пишут о картинах, разбираются в них больше? Скажу вам по секрету: о картинах нельзя писать — как вообще об искусстве. Все, что пишут об этом, служит одной цели — просвещению невежд. Писать об искусстве нельзя. Его можно только чувствовать.
Если любишь, и не веришь при этом в чудеса, ты потерянный человек. (*Триумфальная арка*)
Если мы перестанем делать глупости — значит мы состарились.
Если не танцевать, так и жить-то незачем. (*Три товарища*)
Если хочется жить, это значит, что есть что-то, что любишь. Так труднее, но так и легче.
Если человек полагает, что он чего-то стоит, он уже только памятник самому себе. А это,на мой взгляд,и тяжело и скучно? (*Три товарища*)
Жалость — самый бесполезный предмет на свете. Она — обратная сторона злорадства. (*Три товарища*)
Женщин следует либо боготворить, либо оставлять. Все прочее — ложь. (*Триумфальная арка*)
Женщина — это вам не металлическая мебель; она — цветок. Она не хочет деловитости. Ей нужны солнечные, милые слова. Лучше говорить ей каждый день что-нибудь приятное, чем всю жизнь с угрюмым остервенением работать на неё. (*Три товарища*)
Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову. («Триумфальная арка»)
Жизнь — нечто большее, чем свод сентиментальных заповедей. (*Триумфальная арка*)
Жизнь есть жизнь, она не стоит ничего и стоит бесконечно много. От нее можно отказаться - это нехитро. Но разве одновременно не отказываешься от мести, от всего, что ежедневно, ежечасно высмеивается, оплевывается, над чем глумятся, что зовется верой в человечность и в человечество? Эта вера живет вопреки всему. Хоть она и пуста, твоя жизнь, но ее не выбросишь, как стреляную гильзу. Она еще сгодится для борьбы, когда настанет час, она еще понадобится. Не ради себя самого и даже не во имя мести - как бы слепо ты ни жаждал ее, - не из эгоизма и даже не из альтруизма - так или иначе, но все равно надо вытаскивать этот мир из крови и грязи, и пусть ты вытащишь его хоть на вершок - все равно важно, что ты непрестанно боролся, просто боролся. И пока ты дышишь, не упускай случая возобновить борьбу. (*Триумфальная арка*)
Жизнь утекает сквозь пальцы. Когда твоё самое дорогое сокровище у тебя в руках, ты этого не осознаёшь - и понимаешь лишь тогда, когда оно ускользнёт. Тогда настаёт время жалеть себя и жаловаться на судьбу. (*Приют грёз*)
Жила-была волна и любила утес, где-то в море, скажем, в бухте Капри. Она обдавала его пеной и брызгами, день и ночь целовала его, обвивала своими белыми руками. Она вздыхала, и плакала, и молила: *Приди ко мне, утес!* Она любила его, обдавала пеной и медленно подтачивала. И вот в один прекрасный день, совсем уже подточенный, утес качнулся и рухнул в ее объятия.
И вдруг утеса не стало. Не с кем играть, некого любить, не о ком скорбеть. Утес затонул в волне. Теперь это был лишь каменный обломок на дне морском. Волна же была разочарована, ей казалось, что ее обманули, и вскоре она нашла себе новый утес. (*Триумфальная арка*)
Забыть... Какое слово! В нем и ужас, и утешение, и призрачность. Кто бы мог жить, не забывая? Но кто способен забыть всё, о чём не хочется помнить? Шлак воспоминаний, разрывающий сердце. Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить. (*Триумфальная арка*)
Зачем сопротивляться, вместо того, чтобы очертя голову ринуться в омут, — пусть не во что и не веря.
И здесь любовь. Вечное чудо. Она не только озаряет радугой мечты серое небо повседневности, она может окружить романтическим ореолом и кучку дерьма.... (*Триумфальная арка*)
И когда мне становится очень тоскливо, и я уже ничего больше не понимаю, тогда я говорю себе, что уж лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, что захочется умереть. (Пат) (*Три товарища*)
Именно такой я видел ее сотни раз во сне и мечтах, и теперь она шла мне на встречу, и я обхватил ее руками, как жизнь. Нет, это было больше, чем жизнь… (*Три товарища*)
Иногда бывает довольно толчка с совершенно неожиданной стороны, чтобы нечто сдвинулось с мёртвой точки. (*Станция на горизонте*)
Не будь женщин, не было бы и денег, и мужчины были бы племенем героев. В окопах мы жили без женщин, и было не так уж важно, у кого и где имелась какая-то собственность. Важно было одно: какой-ты солдат. Я не ратую за прелести окопной жизни,- просто хочу осветить проблему любви с правильных позиций. Она пробуждает в мужчине самые худшие инстинкты - страсть к обладанию, к общественному положению, к заработкам, к покою.